Песни (весёлое)

Всю Сибирь прошел, в лаптях обутый...

Всю Сибирь прошел, в лаптях обутый.
Слушал песни старых чабанов.
В Африке подрался я с Мапутой.
Звали меня Генка Иванов.

Припев:
Приморили, гады, приморили!
Загубили молодость мою!
Золотые кудри поседели.
Знать, у края пропасти стою.

Целину проехал на машине,
Дал концертов полтораста штук.
Невозможно описать в картине
Прелесть всех испытанных мной мук.

Припев.

Воевал в Воронеже с клопами.
Ездил вместо завтрака в обком.
На ночь укрывался я снопами.
Согревал меня сухой закон.

Припев.

Любовался шахтами Донбасса,
Материл начальников на стройке.
Голос мой из тенора стал басом -
Слишком я ругался непристойно.

Припев.

Я люблю бездельников и пьяниц
За разгул душевного огня.
Может быть, чахоточный румянец
Перейдет от них и на меня.

Припев.

Сколько бы ни ездил я в вагонах,
Сколько бы ни видел разных судеб,
Всё равно не стану я пижоном,
Если я в агитбригаде буду.

Припев.

Всю Ухту прошёл в зелёной форме,
Был я раньше молод – нынче стар.
Жрать мне выдавали лишь по норме,
Хоть я был в отряде комиссар

Припев.

Широка страна моя родная.
Много в ней лесов, полей и рек.
Я другой такой страны не знаю,
Где так вольно дышит человек.

Припев.

Песенка про собаку Тябу

Стихи Дмитрия Сухарева
Музыка Виктора Берковского

О, сладкий миг, когда старик
Накрутит шарф по самый нос
И скажет псу: "А ну-ка пёс, пойдём во дворик!"
А во дворе идёт снежок,
И скажет псу: "Привет, дружок!" -
Незлобный дворник, дядя Костя, алкоголик.

У дяди Кости левых нет доходов,
Зато есть бак для пищевых отходов,
Зато у дяди Кости в этом баке
Всегда найдутся кости для собаки.

Я рассказать вам не могу,
Как много меток на снегу,-
Их понимать умеет каждая собака:
Над этой лапу задирал
Боксёр по кличке Адмирал,
А здесь был пинчер - мелкий хлыщ и задавака.

Мы дружим со слюнявым Адмиралом,
Он был и остаётся добрым малым,
А пинчера гоняли и гоняем
За то, что он, каналья, невменяем.

Увы, бывают времена,
Когда, криклива и дурна,
Во двор выходит злая дворничиха Клава.
Она не любит старика,
Она кричит издалека,
Что у неё на старика, мол, есть управа.

Нам дела нет до бабы бестолковой,
Но к ней гуляет Вася - участковый,
И Вася вместе с ней не одобряет,
Когда собачка травку удобряет.

Как хорошо, о Боже мой,
Со стариком идти домой,
Покинув двор, где ты как вор и правит злоба.
Старик поближе к огоньку,
А пёс поближе к старику,
И оба-два сидим, и радуемся оба.

Старик себе заварит чёрный кофий,
Чтоб справиться с проблемой мировою,
А пёс себе без всяких философий
Завалится на лапы головою.

Гадская стройка

А была эта гадская стройка,
Каждый день по 16 часов.
Кто держался за шпалоподбойку,
Пот стирал с бороды и усов.
Бились камни о черные шпалы,
Бригадиры валялись в пыли,
Пять усталых бригад воевали
За копейки свои и рубли.

И пускай комиссар не скрывает
Про ужасную нашу судьбу,
Ведь теперь пол-отряда, я знаю,
Эту стройку видали в гробу.
Нас замучила летняя стужа,
Бремя славы на плечи легло,
И даже наше общественное порицание
Ничего изменить не смогло.

Пролетело поганое лето,
Невеселые были дела,
И подкрался сентябрь незаметно,
И еще одна стройка прошла.
Листья ясеня падают с клена,
На прощанье немного взгрустнем,
И, конечно, едрёна-матрёна,
Эту стройку не раз помянем.

Что была эта чудная стройка,
Каждый день по 16 часов.
Кто держался за шпалоподбойку,
Пот стирал с бороды и усов.
Бились камни о черные шпалы,
Бригадиры валялись в пыли,
Пять усталых бригад воевали
Чтобы дети учиться могли

Отважный капитан

Юлий Ким

Хорошо идти фрегату
По проливу Каттегату,-
Ветер никогда не заполощет паруса!
А в проливе Скагерраке
Волны, скалы, буераки
И чудовищные раки,
Просто дыбом волоса!

А в проливе Лаперуза
Есть огромная медуза,
Капитаны помнят, сколько было с ней возни.
А на дальней Амазонке,
На прелестной Амазонке
Есть такие амазонки,
Просто черт меня возьми!

Если хочется кому-то
Маринованного спрута,
Значит, ждет его Калькутта
Или порт Бордо.
А бутылку "Эль-Мадейро",
Что ценой в один крузейро,
Кроме Рио-де-Жанейро,
Не найдет нигде никто!

Я прошел довольно рано
Все четыре океана,
От пролива Магеллана до Па-де-Кале.
От Канберры до Сантьяго
Скажет вам любой бродяга,
Что такого капитана
Больше нету на земле!

Каждый сверчок
Знает шесток -
Собственный вечный шест.
Надо лишь раз
Выбрать свой час,
И смастерить крест.

Гвоздик туда,
Гвоздик сюда:
В ноги, в ладонь и в черво.
В небе звезда,
В море вода,
Strawberry fields forever


Ты себе сшей
Рай в шалаше,
Ткань попрочней выбирай,
Будет простой,
Тихий и твой,
Тряпочный, но рай.

Ночь у окна,
В небе - луна,
Вы, как Адам и Ева.
Я - где туман,
Band on the run,
Strawberry fields forever


Правда ли, ложь,
Как разберёшь?
Сказкою станет быль.
Кто как служил,
Кто что сложил -
Скроет веков пыль.

Даже гранит
Не сохранит
Радости или гнева.
Как не храни,
Только одни
Strawberry fields forever

Ботинки

Ленинградцу Андрею Тихомирову

Через горные отроги
Из гостей домой, наверно,
Шли ботинки по дороге
Сорок третьего размера.

И наскрипывали песню,
Так как твердо слов не знали,
И чему-то – неизвестно –
Улыбались, улыбались.

Но заметила дорога,
И заметила трава,
Что в ботинках были ноги,
Над ногами – голова.

Голова плыла, качаясь,
Шляпой тучи рассекая,
И звенела, не кончаясь,
В небе песенка такая:

Через горные отроги
Из гостей домой, наверно,
Шли ботинки по дороге
Сорок третьего размера…

Чепуха
Александр Дольский

Забубенные бубнилы забивали лбом болванку,
А зубастые зубрилы забухтели в барабан.
И барон бубей губастый, заболел, забытый в банке,
А бараны за баранкой забурились в кегельбан.

Раз ха-ха, два ха-ха,
Вот такая чепуха,
А иная чепуха
Подороже, чем меха.

Журавлей журили жабы живо, нежно и желанно,
И жукастые жоржетки дрожи выжали в жилетки,
А железные жизели зажевали джин жеманно,
Желтым желудем дрожащем в замороженном желе,

Раз ха-ха, два ха-ха,
В шапке варится уха,
Духи делают дух,
И меняют на грехи.

В целлофане целовались цеппелины с пацанами,
Цубербиллер цыкал цугом целочисленный процесс,
А цианистые ципки зацепились за цунами,
И цукаты танцевали целомудренный эксцесс,

Раз ха-ха, два ха-ха,
Кто у нас за лопуха?
Лопухи без чепухи
К окружающим глухи.

* * *

И они в звуках песни, как рыбы в воде,
‎Плавали, плавали!
И тревожили ночь, благовонную ночь,
‎Звуками, звуками!
Вызывала она на любовь, на огонь,
‎Голосом, голосом,
И он ей отвечал, будто вправду пылал,
‎Тенором, тенором!
А в саду под окном ухмылялась тайком
‎Парочка, парочка, —
Эти молоды были и петь не могли,
‎Счастливы, счастливы…

Джон Брандспойт смазал лыжи один раз
Джон Брандспойт смазал лыжи один раз
Джон Брандспойт смазал лыжи один раз
И поехал на Кавказ

Американская патриотическая песня, в основе которой лежит музыка песни аболиционистов «Тело Джона Брауна» (первоначально написанной в честь Джона Брауна — борца за расовое равноправие, поднявшего в 1859 году восстание против рабства в США и казненного за мятеж). В подавляющем большинстве случаев исполняется со словами, написанными в 1861 году, впервые опубликованными в The Atlantic Monthly в 1862 году и приобретшими популярность среди северян во время Гражданской войны в США. Известна, прежде всего, благодаря рефрену Glory, glory, hallelujah!

Каникулярский вариант песни Виктора Отрадного (ЭФФ ЛЭТИ 1956 г.)

Морально мы опустошенные
Морально мы опустошенные
и недоразвиты физически,
С утра голодные и сонные
в науку тыркаемся лбом.
Судьба, судьба неблагодарная
нам никогда не улыбается,
И жизнь по черепу распухшему,
как ни старайся, бьет ключом.

Нет в нашей жизни облегчения,
и наши души поломатые,
С одним последним утешением
бредем в потемках наугад.
Ведь мы с тобой - интеллигенция,
а ночью снится дивергенция,
Проклятый метод операторный,
мальтийский крест и диамат.

Загнать бы душу Мефистофелю,
удрать в тайгу и жить с нанайцами,
Забыть товарищей-дистрофиков
и горячо любимый вуз,
А мы по-прежнему дурачимся
и на "10-ке" ездим "зайцами",
И не страшна нам учкомиссия
и сам Ермолин-карапуз.*

А до диплома, как до Африки,
и нам еще на стройках вкалывать,
А впереди еще кораблики -
гальюн, штормяга, брюки-клеш...
И никакого уравнения,
чтоб наши выразить мучения
Ни в теормехе, ни в матфизике,
Как ни старайся, ни найдешь.

"Снова лето, зеленый мундир"
Виктор Звонкий

Снова лето, зеленый мундир,
Прокричал паровоз на перроне.
Меня в Коми завез командир,
В комариную жуткую Коми.

И как только захлопнулась дверь,
Стон и плач и рыданья в вагоне:
Никуда нам не деться теперь -
Мы в зеленом штрафном батальоне.

Нас в болото завез паровоз,
Дальше верст еще триста на нартах.
Целовал бы оленя взасос,
Если б смог отвезти нас обратно!

Возле лагеря много могил.
С комаром тут нельзя состязаться -
Он кусается как крокодил
И гудит, словно Ил-18.

Если ночью в палатку влетит,
Дирижаблем над жертвой зависнет.
Никуда не уйдет паразит -
Лучше сразу ставь крови поллитру.

Нам на завтрак подали овес,
А в обед нас накормят ботвою.
Всеми нами любимый завхоз
Был разорван голодной толпою.

Нет работы уж третий день.
И жратву подвозить забывают.
С голодухи жуем мы плетень,
За которым зверье завывает.

Позабудь про родной Ленинград,
Где осталась твоя недотрога.
Не надейся вернуться назад,
Пред тобой лишь в могилу дорога.

Мой друг феминист Макарий
За свободу для женщин радел
Свободно любить
Свободно кутить
Свободно гулять
Чтоб счастливыми стать

Мой друг радикал Макарий
За свободу для бедных радел
Свободно поесть
Свободно попить
Свободно гулять
Чтоб счастливыми стать

Мой друг демократ Макарий
За свободу для равных радел
Свободно смотреть
Свободно читать
Свободно гулять
Чтоб счастливыми стать

Мой друг овцевод Макарий
За свободу для умных радел
Свободно доить
Свободно подстричь
Свободно гулять
Чтоб счастливыми стать

Мой друг оптимист Макарий
За свободу для добрых радел
Свободно стоять
Свободно сидеть
Свободно лежать
Чтоб счастливыми стать

Не ходи, не ходи никуда,
Дома сиди и будет всё как всегда.
Не ходи никуда - будет всё как всегда.
Третий сигнал судьбы

Не проси, не проси ничего,
Всё, что хочешь бери, вокруг так много всего.
Не проси ничего - вокруг так много всего.
Третий сигнал судьбы

Не смотри, не смотри в никуда,
Жизнь пройдёт без креста и следа.
Не смотри в никуда - жизнь пройдёт без следа.
Третий сигнал судьбы

Не хули, не хули никого,
Слово смешное, а толку с того?
Не хули никого - что толку с того?
Третий сигнал судьбы

Не спеши, не спеши никуда,
Везде найдёт любовь и судьба.
Не спеши никуда - везде любовь и судьба.
Третий сигнал судьбы

Жёлтый корабль в небе
В дрейфе застыл сонном,
Спит в облаках ветер,
Ласково плещут волны.
Мир машин где-то далеко,
Далеко от меня.
Между «всё» и «ничего»
Нету ничего.

Долгие дни лета
Быстрые дарят ночи,
Чтобы успеть сделать
Или понять что-то.
Мир людей где-то далеко,
Далеко от меня.
Между «всё» и «ничего»
Нету ничего.

Музыка наслажденья
Гасит любые звуки.
Здравствуй бродяга-ветер,
Вот мои крылья — руки.
Мир богов где-то далеко,
Далеко от меня.
Между «всё» и «ничего»
Нету ничего.