Песни (Песни ССО ЛЭТИ)

Гимн ССО ЛЭТИ В. Абарбанель.

Все, окончен последний экзамен.
Вновь реет отрядное знамя,
Вновь дорога зовет нас туда,
Где сильные руки нужны.
Пусть ищут другие славу –
Нам все по плечу и по нраву.
Дарит нам золотые лучи
Утро родной страны.

Припев.
Нам не знать покоя –
Жизнь немного стоит,
Если ты не строил,
А сидел в тепле.
Петь и дело делать,
Чтоб спина болела,
Чтобы вновь хотелось
Жить на этой земле.

В путь, и все сомненья отбросим.
Мы легкой работы не просим.
Первый дом, как большая любовь,
Вечно помнится нам.
Мы вдвое сильней если надо,
Нам счастье людское - награда,
На мозолистых наших руках –
Солнце будущих дней.

Припев.

Пусть нас караулят дипломы,
Но нам не сидеть больше дома:
Манит нас в неизвестную даль
Слово простое “отряд”.
Пусть все это трудно и сложно,
Мы всюду придем и поможем,
Чтобы помнили люди всегда
Нас, ЛЭТИ, Ленинград.

Припев.
Нам не знать покоя –
Жизнь немного стоит,
Если ты не строил,
А сидел в тепле.
Петь и дело делать,
Чтоб спина болела,
Чтобы вновь хотелось
Жить на этой земле.
Жить на этой земле.
Жить на этой земле.

День — зноем. В. Абарбанель.

День - зноем, пот - градом,
Тяжко, сурово, но чудно.
Жизнь - с боем, мы - рядом,
Вместе легко нам и трудно.

Мы делаем дело, и знаем - не зря
Дорога подошвы натерла.
Наутро вперед нас толкает заря,
Туда, где работы по горло.

Сил нету, встать надо,
Словно в атаку, в работу.
Вдаль к свету, сквозь взгляды,
Сквозь равнодушья болото.

Пока на Земле для всего свой черед:
Устало спускается вечер,
Усталое солнце ладони кладет
На наши усталые плечи.

Рай скучен, жить - стоит,
Ждите счастливых билетов.
Дождь с тучи все смоет,
Счастьем обрушиться лето.

Распутаем дел и сомнений клубок,
Домой забежим на немного:
Настроим гитару, возьмем вещмешок,
Часок посидим - и в дорогу.

Вероника Тушнова

* * *

Ну, пожалуйста, пожалуйста,
в самолет меня возьми,
на усталость мне пожалуйся,
на плече моем усни.
Руку дай, сводя по лесенке,
на другом краю земли,
где встают, как счастья вестники,
горы дымные вдали...
Ну, пожалуйста, в угоду мне,
не тревожься ни о чем,
тихой ночью сердце города
отопри своим ключом.
Хорошо, наверно, ночью там,—
темнота и тишина.
Мы с тобой в подвале сводчатом
выпьем местного вина.
Выпьем мы за счастье трудное,
за дорогу без конца,
за слепые, безрассудные,
неподсудные сердца...
Побредем по сонным дворикам,
по безлюдным площадям,
улыбаться будем дворникам,
будто найденным друзьям.
Ну, пожалуйста, пожалуйста,
в самолет меня возьми,
на усталость мне пожалуйся,
на плече моем усни.

Всю Сибирь прошел, в лаптях обутый...

Всю Сибирь прошел, в лаптях обутый.
Слушал песни старых чабанов.
В Африке подрался я с Мапутой.
Звали меня Генка Иванов.

Припев:
Приморили, гады, приморили!
Загубили молодость мою!
Золотые кудри поседели.
Знать, у края пропасти стою.

Целину проехал на машине,
Дал концертов полтораста штук.
Невозможно описать в картине
Прелесть всех испытанных мной мук.

Припев.

Воевал в Воронеже с клопами.
Ездил вместо завтрака в обком.
На ночь укрывался я снопами.
Согревал меня сухой закон.

Припев.

Любовался шахтами Донбасса,
Материл начальников на стройке.
Голос мой из тенора стал басом -
Слишком я ругался непристойно.

Припев.

Я люблю бездельников и пьяниц
За разгул душевного огня.
Может быть, чахоточный румянец
Перейдет от них и на меня.

Припев.

Сколько бы ни ездил я в вагонах,
Сколько бы ни видел разных судеб,
Всё равно не стану я пижоном,
Если я в агитбригаде буду.

Припев.

Всю Ухту прошёл в зелёной форме,
Был я раньше молод – нынче стар.
Жрать мне выдавали лишь по норме,
Хоть я был в отряде комиссар

Припев.

Широка страна моя родная.
Много в ней лесов, полей и рек.
Я другой такой страны не знаю,
Где так вольно дышит человек.

Припев.

Ленинградская

Александр Городницкий

Мне трудно, вернувшись назад,
С твоим населением слиться,
Отчизна моя, Ленинград,
Российских провинций столица.
Как серы твои этажи,
Как света на улицах мало!
Подобна цветенью канала
Твоя нетекучая жизнь.

На Невском реклама кино,
А в Зимнем по-прежнему Винчи.
Но пылью закрыто окно
В Европу, ненужную нынче.
Десятки различных примет
Приносят тревожные вести:
Дворцы и каналы на месте,
А прежнего города нет.

Но в плеске твоих мостовых
Милы мне и слякоть, и темень,
Пока на гранитах твоих
Любимые чудятся тени
И тянется хрупкая нить
Вдоль времени зыбких обочин,
И теплятся белые ночи,
Которые не погасить.

И в рюмочной на Моховой
Среди алкашей утомленных
Мы выпьем за дым над Невой
Из стопок простых и граненых -
За шпилей твоих окоем,
За облик немеркнущий прошлый,
За то, что, покуда живешь ты,
И мы как-нибудь проживем.

1981

Фанёра. А. Никитин.

Вездеход - не такси,
И опушка - не двор,
Мат на мате висит -
Просто вешай топор.
Кто сказал что в жару
Не едят комары,
Вас бы в эту дыру
С коньяка и икры.
Упаси меня бог,
Забери меня черт,
Грязь размытых дорог
В голенище течет,
И на тысячу верст
Только пихты и мох,
Что же не удалось?
Упаси меня бог.

Припев.
Фанёра!
Расставаться без слов,
Чтобы кануть в зеленые дали.
Фанёра!
Сколько было лесов,
Но такого еще не видали.
Фанёра!
Ноги трут сапоги,
Мокнут спины и хочется к маме.
Фанёра!
Улетим из тайги
На фанерном своем ероплане.

Где-то есть города
И фасады дворцов,
Не гнилая вода,
И не ветер в лицо.
Черный кофе, буше
И вино при свечах,
И сердца в вираже
Как колеса стучат.
Лучше лечь под каток,
От любви умереть,
А в тайге ни за что
Заломает медведь,
Выпьет кровь мошкара,
Посинеют уста,
Пропадешь, как дурак,
Без следа и креста.

Припев.

Сто семнадцатый пот
Заливает глаза,
А в тайге каждый год
Родники как слеза,
А в тайге у костра
Можно петь до утра
И забыть про вчера
И про позавчера.
А наутро рассвет
Перекрасит балок,
Беломорину в рот,
И айда за порог,
За черту, за рассвет,
За зеленый туман,
От недугов и бед,
От не леченых ран.

Припев.
Фанёра!
Расставаться без слов,
Чтобы кануть в зеленые дали.
Фанёра!
Сколько было лесов,
Но такого еще не видали.
Фанёра!
Гнуса до "не могу",
Мокнут спины и хочется к маме
Фанёра!
Мы вернемся в тайгу
На фанерном своем ероплане!

Дорога

Стихи Дмитрия Сухарева
Музыка Виктора Берковского

Для того дорога и дана, чтоб души вниманье не дремало.
Человеку важно знать немало, потому дорога и трудна.
Человеку важно знать свой дом. Весь свой дом, а не один свой угол.
Этот дом замусорен и кругл, чердаки в нем крыты серым льдом.


Припев: Закон дороги простой. Шагай вперед не спеша.
И пусть версту за верстой
Внемлет дороге твоя человечья душа.

Человеку важно знать людей, чтоб у них полезного набраться.
Чтоб из всех идей идею братства ненароком он не проглядел.
А еще полезно знать, что он не песчинка на бархане века.
Человек не меньше человека - в этом деле важен верный тон.

Припев.

Иногда в дороге нам темно. Иногда она непроходима.
Но идти по ней необходимо. Ничего другого не дано.

Послушай, друг. М. Треггер

Послушай, друг, ведь год - не так уж много,
Дни пролетят, недели пролетят,
И снова нас потянет в путь-дорогу,
И снова нас потянет в стройотряд.

Не травит легких дым тебе фабричный,
Не травит душу мелочь суеты,
И пусть остришь, бывает, неприлично,
Дела прилично совершаешь ты.

Махнув рукой на лень и на бессилье,
И на инерцию покоя наплевав,
Ты атакуешь норму, как Бастилью,
В которой скуки и обыденности сплав.

И горы воротить тебе под силу,
Ведь ты силен сплоченностью друзей,
Что волею и мышцами не хилы,
Проверены закалкой летних дней.

Здесь, как на фронте, делятся окурком,
Горбушкой хлеба, молока глотком.
Здесь не прикроешь под зеленой курткой,
Что удавалось скрыть под пиджаком.

Пускай диплом у нас уносят годы,
Пуская с объекта, все-таки, уйдем,
Но мы запомним навсегда невзгоды,
Все то, что стройотрядом мы зовем

Альма матер

Стихи Дмитрия Сухарева
Музыка Виктора Берковского

Альма-матер, альма матер, легкая ладья.
Белой скатертью дорога в ясные края.
Альма-матер, альма матер - молодая прыть.
Оглянись, народ лохматый - нам далеко плыть.

Вид отважный, облик дружный,
ветер влажный, ветер южный, парус над волной...
Волны катятся полого, белой скатертью дорога.
Вечер выпускной.

Альма-матер, альма матер, старый драндулет -
Над кормой висит громада набежавших лет.
Ветер влажный, век железный, и огонь задут.
Здраствуй, здраствуй, пес облезлый, как тебя зовут.

Обними покрепче брата,
Он тебя любил когда-то - давние дела.
Пожелай совсем немного,
Что-бы нам с тобой дорога скатертью была

Альма-матер, альма матер, прежних дней пиры.
Не забудем аромата выпускной поры.
Лег на плечи, лег на плечи наш нелегкий век.
Обними меня покрепче, верный человек.

Видишь - карточка помята,
В лыжных курточках щенята - смерти ни одной.
Волны катятся полого, белой скатертью дорога.
Вечер выпускной.

Песенка про собаку Тябу

Стихи Дмитрия Сухарева
Музыка Виктора Берковского

О, сладкий миг, когда старик
Накрутит шарф по самый нос
И скажет псу: "А ну-ка пёс, пойдём во дворик!"
А во дворе идёт снежок,
И скажет псу: "Привет, дружок!" -
Незлобный дворник, дядя Костя, алкоголик.

У дяди Кости левых нет доходов,
Зато есть бак для пищевых отходов,
Зато у дяди Кости в этом баке
Всегда найдутся кости для собаки.

Я рассказать вам не могу,
Как много меток на снегу,-
Их понимать умеет каждая собака:
Над этой лапу задирал
Боксёр по кличке Адмирал,
А здесь был пинчер - мелкий хлыщ и задавака.

Мы дружим со слюнявым Адмиралом,
Он был и остаётся добрым малым,
А пинчера гоняли и гоняем
За то, что он, каналья, невменяем.

Увы, бывают времена,
Когда, криклива и дурна,
Во двор выходит злая дворничиха Клава.
Она не любит старика,
Она кричит издалека,
Что у неё на старика, мол, есть управа.

Нам дела нет до бабы бестолковой,
Но к ней гуляет Вася - участковый,
И Вася вместе с ней не одобряет,
Когда собачка травку удобряет.

Как хорошо, о Боже мой,
Со стариком идти домой,
Покинув двор, где ты как вор и правит злоба.
Старик поближе к огоньку,
А пёс поближе к старику,
И оба-два сидим, и радуемся оба.

Старик себе заварит чёрный кофий,
Чтоб справиться с проблемой мировою,
А пёс себе без всяких философий
Завалится на лапы головою.

Пора в дорогу

Владимир Ланцберг

Пора в лорогу, старина, подъем пропет,
Ведь ты же сам мечтал услышать, старина,
Как на заре стучатся волны в парапет,
И чуть звенит бакштаг, как первая струна.

Дожди размоют отпечатки наших кед,
Загородит дорогу горная стена,
Но мы дойдем, и грянут волны в парапет,
И зазвенит бакштаг как первая струна.

Послушай, парень, ты берешь ненужный груз,
Ты слишком долго с ней прощался у дверей,
Чужими делает людей слепая грусть,
И повернуть обратно хочется скорей.

Пойми, старик, ты безразличен ей давно,
Пойми, старик, она прощалась не с тобой,
Пойми, старик, ей абсолютно все равно,
Что шум приемника, что утренний прибой.

А если трудно разом все перемернуть,
Давай поделим пополам твою печаль,
Я сам когда-то в первый раз пускался в путь,
И все прощался и не мог сказать "прощай".

У что ж, идем, уже кончается рассвет,
Ведь ты же сам мечтал увидеть, старина,
Как на заре стучатся волны в парапет,
И чуть звенит бакштаг, как первая струна.

Сверим наши песни
Памяти Валерия Грушина

Владимир Ланцберг

Шепчутся деревья, пламя небо лижет
Впереди нелегкий путь опасною тропой
Брось свои печали, лучше сядь поближе
И еще раз песню ту пропой.
Может, просто, больше не бывать такому
Может, просто, мы с тобой немного на войне.
Сверим наши струны, новый мой знакомый,
Чтобы быть уверенней вдвойне.
Слушай и скажи мне, верно ль я пою
Песню, что сегодня ты мне дал с собой
Может мне случится сочинить свою
Чтобы с нею тоже и в путь и в бой.


Вроде бы недавно рядом мы сидели
И из одного с тобой хлебали котелка,
Но легли меж нами версты и недели
И минута эта далека
Пусть сжимает сердце горечь и досада
Пусть еще осталось много неотложных дел
Все же ты однажды сделал то, что надо
Только за собой не доглядел
Но в дороге дальней и в лихом бою
Песню, что ты дал мне, я ношу с собой
И теперь, сегодня, сочинил свою
С нею тоже можно и в путь, и в бой

В ней грустят гитары, в небо рвется пламя
В ней слова простые и бесхитростный мотив
Ты еще, дружище, прошагаешь с нами
Все, что не успел тогда пройти
Снова на привале круто чай заварим
И тогда мы в отблеске закатной полосы
Сверим наши песни, старый мой товарищ,
Как сверяют главные часы.
Слушай и скажи мне, верно ль я пою
Помнишь, эту песню ты мне дал с собой.
Я тебе сегодня подарил свою
С нею тоже можно и в путь, и в бой

Гадская стройка

А была эта гадская стройка,
Каждый день по 16 часов.
Кто держался за шпалоподбойку,
Пот стирал с бороды и усов.
Бились камни о черные шпалы,
Бригадиры валялись в пыли,
Пять усталых бригад воевали
За копейки свои и рубли.

И пускай комиссар не скрывает
Про ужасную нашу судьбу,
Ведь теперь пол-отряда, я знаю,
Эту стройку видали в гробу.
Нас замучила летняя стужа,
Бремя славы на плечи легло,
И даже наше общественное порицание
Ничего изменить не смогло.

Пролетело поганое лето,
Невеселые были дела,
И подкрался сентябрь незаметно,
И еще одна стройка прошла.
Листья ясеня падают с клена,
На прощанье немного взгрустнем,
И, конечно, едрёна-матрёна,
Эту стройку не раз помянем.

Что была эта чудная стройка,
Каждый день по 16 часов.
Кто держался за шпалоподбойку,
Пот стирал с бороды и усов.
Бились камни о черные шпалы,
Бригадиры валялись в пыли,
Пять усталых бригад воевали
Чтобы дети учиться могли

Песня о Ленинграде

Александр Розенбаум

Дождь...
Над Невой туман,
Львы намочили гривы.
Только портовый кран
Нам разгружает сливы.

Мне не нужна Москва,
Мне не нужна Одесса,
Видеть бы мне дома
В белых ночей завесе.

Дождь намочил асфальт,
Дождь прыгает по крышам.
На Театральной альт
Мы из окошек слышим.

Дождь на моей руке,
Дождь на листве зеленой,
Дождь каплей по щеке...
А на вкус соленый.

Отважный капитан

Юлий Ким

Хорошо идти фрегату
По проливу Каттегату,-
Ветер никогда не заполощет паруса!
А в проливе Скагерраке
Волны, скалы, буераки
И чудовищные раки,
Просто дыбом волоса!

А в проливе Лаперуза
Есть огромная медуза,
Капитаны помнят, сколько было с ней возни.
А на дальней Амазонке,
На прелестной Амазонке
Есть такие амазонки,
Просто черт меня возьми!

Если хочется кому-то
Маринованного спрута,
Значит, ждет его Калькутта
Или порт Бордо.
А бутылку "Эль-Мадейро",
Что ценой в один крузейро,
Кроме Рио-де-Жанейро,
Не найдет нигде никто!

Я прошел довольно рано
Все четыре океана,
От пролива Магеллана до Па-де-Кале.
От Канберры до Сантьяго
Скажет вам любой бродяга,
Что такого капитана
Больше нету на земле!

А все кончается, кончается, кончается...

Валерий Канер

А всё кончается, кончается, кончается!
Едва качаются перрон и фонари,
Глаза прощаются, надолго изучаются -
И так всё ясно, слов не говори...

А голова моя полна бессонницей,
Полна тревоги голова моя -
И как расти не может дерево без солнца,
Так не могу я быть без вас, друзья!


Спасибо вам, - не подвели, не дрогнули,
И каждый был открыт - таким, как был.
Ах, дни короткие за сердце тронули,
Спасибо вам прощайте - до Курил...

А всё кончается, кончается, кончается!
Едва качаются перрон и фонари,
Глаза прощаются, надолго изучаются -
И так всё ясно, слов не говори.

Мы по любимым разбредёмся и по улицам,
Наденем фраки и закружимся в судьбе,
А если сердце заболит, простудится -
Искать лекарства станем не в себе.

Мы будем гнуться, но наверно не загнёмся, -
Не заржавеют в ножнах скрытые клинки!
И мы когда-нибудь куда-нибудь вернёмся
И станем снова с вами просто мужики!

А всё кончается, кончается, кончается!
Едва качаются перрон и фонари,
Глаза прощаются, надолго изучаются -
И так всё ясно, слов не говори...

1968,
Сахалин

Джон Брандспойт смазал лыжи один раз
Джон Брандспойт смазал лыжи один раз
Джон Брандспойт смазал лыжи один раз
И поехал на Кавказ

Американская патриотическая песня, в основе которой лежит музыка песни аболиционистов «Тело Джона Брауна» (первоначально написанной в честь Джона Брауна — борца за расовое равноправие, поднявшего в 1859 году восстание против рабства в США и казненного за мятеж). В подавляющем большинстве случаев исполняется со словами, написанными в 1861 году, впервые опубликованными в The Atlantic Monthly в 1862 году и приобретшими популярность среди северян во время Гражданской войны в США. Известна, прежде всего, благодаря рефрену Glory, glory, hallelujah!

Каникулярский вариант песни Виктора Отрадного (ЭФФ ЛЭТИ 1956 г.)

Морально мы опустошенные
Морально мы опустошенные
и недоразвиты физически,
С утра голодные и сонные
в науку тыркаемся лбом.
Судьба, судьба неблагодарная
нам никогда не улыбается,
И жизнь по черепу распухшему,
как ни старайся, бьет ключом.

Нет в нашей жизни облегчения,
и наши души поломатые,
С одним последним утешением
бредем в потемках наугад.
Ведь мы с тобой - интеллигенция,
а ночью снится дивергенция,
Проклятый метод операторный,
мальтийский крест и диамат.

Загнать бы душу Мефистофелю,
удрать в тайгу и жить с нанайцами,
Забыть товарищей-дистрофиков
и горячо любимый вуз,
А мы по-прежнему дурачимся
и на "10-ке" ездим "зайцами",
И не страшна нам учкомиссия
и сам Ермолин-карапуз.*

А до диплома, как до Африки,
и нам еще на стройках вкалывать,
А впереди еще кораблики -
гальюн, штормяга, брюки-клеш...
И никакого уравнения,
чтоб наши выразить мучения
Ни в теормехе, ни в матфизике,
Как ни старайся, ни найдешь.

"Снова лето, зеленый мундир"
Виктор Звонкий

Снова лето, зеленый мундир,
Прокричал паровоз на перроне.
Меня в Коми завез командир,
В комариную жуткую Коми.

И как только захлопнулась дверь,
Стон и плач и рыданья в вагоне:
Никуда нам не деться теперь -
Мы в зеленом штрафном батальоне.

Нас в болото завез паровоз,
Дальше верст еще триста на нартах.
Целовал бы оленя взасос,
Если б смог отвезти нас обратно!

Возле лагеря много могил.
С комаром тут нельзя состязаться -
Он кусается как крокодил
И гудит, словно Ил-18.

Если ночью в палатку влетит,
Дирижаблем над жертвой зависнет.
Никуда не уйдет паразит -
Лучше сразу ставь крови поллитру.

Нам на завтрак подали овес,
А в обед нас накормят ботвою.
Всеми нами любимый завхоз
Был разорван голодной толпою.

Нет работы уж третий день.
И жратву подвозить забывают.
С голодухи жуем мы плетень,
За которым зверье завывает.

Позабудь про родной Ленинград,
Где осталась твоя недотрога.
Не надейся вернуться назад,
Пред тобой лишь в могилу дорога.