Рита Фёдорова

Немой бескомпромиссности припадки
Кончаются, когда включают фонари,
И мы друг другу дарим шоколадки
И всем прощаем все, ах черт нас побери.
Расстегивая двери нараспашку,
Чего бы не пройтись по потолку?
Я вытру руки серой промокашкой,
Набрав петитом красную строку.

Засунув под сейф шрифт,
Уходят друзья-врачи.
Выстелен белым лифт.
Лампадой в больной ночи
Горит самогон.
Армагеддон.

Как до навязчивости драгоценны
Зеленые глаза предавшей пустоты.
Как странно объяснять, что самоценны
Мы все,- и я, и, может даже, ты,-
И не рассчитывая, что разбудят
Подремывать, и в принципе забыть,
Что никогда на свете жить не будет
Тот, кто меня способен полюбить:

Не хватит для роз ваз
И рук белокурых дам.
Пусть мечется твой джаз,-
Ключей от себя не дам,
Любовник. Гондон.
Армагеддон.

Неизлечимы комплексы антрактов.
Но, Господи прости, их незачем лечить,-
Достаточно взять в долг у голых фактов
И жить взахлеб. Как можно дольше жить,
И помнить, что на свете есть такое
Лекарство от мигрени и беды:
Щесть ложек петербургского покоя,
Шесть чайных ложек на ведро воды.

Но рауш-наркоз дан,
И выжжен эфиром рот,
И душу бы лишь - под кран,
Да дьявол ее берет.
В сосновый вагон.
Армагеддон.