Колыбельная в Лиссе.
В абрикосовом просторе
Реет ветер дуралей.
На рассвете вышли в море
Восемь белых кораблей.
Солнце - в норме. День - на вахте.
Небо, тучами крыля,
Корабли накрыло там, где
Закругляется земля.
Беспечально исчезали
Золотые паруса.
Вот куранты на вокзаале
Показали три часа
От полудня. Торопливо
Время в гриме дорогом
В глянец сизого залива
Посмотрелось, и -
бегом
Прямо в бархатное кресло
Вечереющих небес,
И -
скончалось,
и -
воскресло,
Как в финалах древних пьес.
...Вот сиренью потянуло
Из соседнего двора;
За забором полыхнуло
Пламя тусклого костра.
Вот рельеф позавчерашних
Полустершихся следов.
Вот растаяли на башнях
Тени слепнущих садов.
Город замер, ровно вымер.
Дребезжал цикадный звон
Дирижерско-хоровыми
Голосами примадонн;
Чайки глухо откликались
На трамвайные звонки,-
Все кричали, как прощались.
Вот включили маяки.
Вот вода окаменела,
Упираясь в парапет.
Окончательно стемнело.
День докурен и пропет.
И когда взошло созвездье
Под названьем "Водолей",
Встали в порт в подлунном месте
Восемь черных кораблей.
В синий ситец завернулся
Город мая моего,
И ни разу не проснулся,
И не видел ничего.
Только мальчик сероглазый,
Подавившись страшным сном,
Подошел к окну и сразу
Разглядел, что все верх дном:
Там
на косточки
бесцветных
Водопадов и озер
Распадался незаметно
Абрикосовый простор.